Вторая часть интервью Эминема и команды Shady Records для портала MetroTimesCom.
Читайте первую часть интервью, в котором Eminem и Розенберг, сооснователи Shady, сели c представителями MetroTimes в своей студии в Детройте вместе с Denaun’ом Porter’ом, известным как Mr. Porter, и Ryan’ом Montgomery, известным как Royce Da 5’9″, чтобы поговорить о жизни и о выученном за 15 лет.
Хип-хоп в Детройте
Хип-хоп в Детройте, по словам Royce’а: «более прогрессивный, чем когда мы были моложе. У детей сейчас больше возможностей, по-моему. Когда мы начинали, мы просто дрались за шанс попасть на радио. Сейчас Детройт выказывает поддержку начинающим. Можно услышать на радио песню Dej Loaf или Big Sean, кого-то такого… они работают и у них есть возможности. Детройт растёт, но там всегда были отличные MC».
«Там всегда были таланты», — говорит Мэтерс. — «Но у нас никогда не было поддержки и перспектив. Сейчас гораздо больше выходов, есть Интернет и всё такое, дети могут сами себе создавать возможности. Записать песню и выложить её. Таким образом можно прославиться. У нас, когда мы только начинали, было сложнее: нужно было, чтобы хоть какая-то наша песня попала на радио в Детройте, иначе мы пропали».
«Мне кажется, сегодняшний хип-хоп Детройта очень гармоничен», — говорит Rosenberg. — «Когда смотришь на артистов, которые узнаваемы не только в определенном месте, но по всей стране, можно понять, что там происходит. В голову приходят Eminem, Big Sean, Royce, Danny Brown, теперь даже Dej Loaf, у них есть известные по всей стране песни — это очень широкий спектр артистов. Приятно это видеть. Я думаю, Детройт теперь узнаваем, а, когда мы начинали, это было нашей целью: сделать его узнаваемым, этого мы достигли».
«Когда люди думают об MC Детройта, первое, что они делают — проявляют уважение, потому что они понимают, что все оттуда на самом деле умеют читать рэп», — продолжает Rosenberg. — «Они все настоящие, это не фальшивое дерьмо, они могут захватить твой разум».
«И я не думаю, что они ассоциируются с каким-то определенным стилем», — добавляет Royce. — «Наверное, в отношении разнообразия и известности, нынешнее время близко к эре «Motown», всё очень непохоже друг на друга. Но едино. Все поддерживают друг друга. Это хорошо».
Новый Детройт
У [собравшейся] группы есть свой взгляд на стремительные изменения Детройта.
«Мы должны радоваться, что люди не говорят об уровне убийств и всё такое», — говорит Porter. — «Я рад, что они не говорят об этом. Это, наверное, худшее».
«Нельзя просто построить бизнес и ожидать, что всё остальное измениться», — говорит Rosenberg. — «Должно быть больше. Это хорошая приманка для того, чтобы люди жили в центре города и в деловых районах, но это совсем не влияет на окружающее пространство, на население вокруг. Деньги нужно вкладывать в решение проблем, которые Denaun только что упомянул. Нельзя просто открыть магазины и ждать, что люди перестанут стрелять друг в друга».
«Я бы хотел, чтобы создавалось что-то большее», — отвечает Porter. — «Я пару раз выступал в школах, и я хотел бы, чтобы в школы вернули музыкальные программы. Они убрали их, а это было тем, что помогло нам. Когда теряешь это, остается только спорт. А в жизни есть гораздо больше. Искусство в общем. Забирать искусство их школ это плохо. Если кто-то пытается улучшить город, я хочу увидеть это».
Мы спросили, есть ли что-то, что они хотят передать жителям Детройта.
«Очень сложно поддерживать что-то, гораздо сложнее, чем создать», — изрекает Мэтерс. — «Когда долго страдаешь и упорно работаешь, чтобы добиться чего-то, как только достигаешь, нужно стараться сохранить это. Нельзя замедляться, нельзя останавливаться, понимаете? Нужно работать. Иногда мне кажется, что я работаю в два раза упорнее, чтобы поддерживать то, что уже получил. Сложно вспомнить, как я чувствовал себя 15 лет назад, но, я думаю, что сейчас работаю, по крайней мере, настолько же упорно, да и все мы. Но важно знать, что это возможно — сохранить что-то, если ты продолжаешь работать над этим. Нельзя получить что-то и сказать: «О, я получил это», — или выпустить один альбом и думать: ну всё, теперь не надо ничего делать. Теперь всё будет просто».
«Так ты не продержишься 15 лет», — добавляет Rosenberg.
«Это круто,» — говорит Мэтерс. — «Нам повезло, что мы добились такого».
«Точно, повезло», — прибавляет Porter.
«Белые люди не умеют прыгать».
Мы спросили, думали ли они, что окажутся на нынешнем месте, когда встретились два десятилетия назад. Они все засмеялись. «У меня были другие цели» — говорит Royce. — «Тогда я, наверное, хотел стать лучше кого-нибудь: «Может, я смогу читать лучше, чем Canibus», — или что-то такое».
«Думаешь, ты когда-нибудь станешь читать лучше него?» — спрашивает Rosenberg.
«Это как лотерея, 50 на 50», — отвечает Royce с улыбкой.
«Тогда», — говорит Мэтерс, «было все равно, что происходило вокруг, я просто пытался добиться как можно большего, стать настолько хорошим рэпером, насколько могу». Он говорит, что фокусировался только на этом.
«Мечты растут, когда добиваешься чего-то», — говорит Porter. — «Чего мы хотели тогда? Гораздо меньшего».
«Целью было не страдать на обычных работах», — вспоминает Мэтерс. — «Боже, только бы протянуть. Провести несколько шоу, получить пару сотен долларов за ночь, но делать то, что нам нравится». Заработать достаточно, чтобы нормально жить — вот все наши заботы».
«Если бы я зарабатывал, столько, сколько художники зарабатывают своим делом, делая то, чем я занимаюсь, я был бы доволен», — говорит Porter. — «Так и было».
«Надеюсь, то, что мы сделали, вдохновляет», — говорит Rosenberg. — «Маршалл и я — я не из самого Детройта, но из пригородов Детройта, — мы просто два парня, которые очень горели музыкой и создали всемирно узнаваемый бренд из ничего. Надеюсь, что люди найдут в этом вдохновение и будут так же вдохновлены, как я и Маршалл, такими вещами, как Def Jam, как Aftermath, и смогут создать собственную версию этого».
Мы спросили, как они впервые встретились. «Eye-Kyu сказал мне, что Эму нужны биты, а я как раз занимался этим уже месяца три-четыре», — говорит Porter.
«Как только мы познакомились, поняли, что выросли в пяти чёртовых кварталах друг от друга», — говорит Мэтерс. — «Он жил на Rowe, я — на Dresden, а это было на пять кварталов ниже по улице».
«Я проходил мимо его дома каждый раз, когда в школу шёл», — добавляет Porter.
«Но мы не знали друг друга», — говорит Мэтерс.
Rosenberg спросил, знал ли Proof их обоих.
«Я все время прогуливал школу», — объясняет Porter, — «а Proof пришёл и такой: «О, боже, белый мальчик пришёл сюда и всех обставил в рэпе». И это был он!»
«Proof иногда подстерегал меня в школьном кафетерии», — улыбается Мэтерс. — «Мы ходили в Osborn и я читал там рэп, устраивал баттлы. И Proof ставил деньги на меня».
«Он играл на «Белые люди не умеют прыгать?» — спрашивает Rosenberg.
«Он много заработал в школе таким образом», — смеётся Porter.
«Proof посмотрел «Белые люди не умеют прыгать» и использовал Эма как Вуди Харрельсона», — объясняет Rosenberg.
Спустя столько лет обстановка вокруг артистов спокойна, наполнена признательностью за то, чего они достигают — особенно признательностью к Детройту.
«Мы все очень ценим поддержку, которую город оказал нам за все эти годы», — говорит Rosenberg. — «И мы пытаемся отплатить. Здесь мы пытаемся делать то, чего не делаем в других городах, когда бываем там, например, этот тур с Рианной, мы были только в трех городах, один из них — Детройт. Детройт — не самая большая единица экономики в стране, но мы хотим делать что-то для дома. Мы всегда сосредоточены на том, чтобы дать что-нибудь этому городу. И мы ценим всю поддержку, которую этот город нам оказал, особенно фанатов».
«Вот, за что мы благодарны», — говорит Rosenberg. — «За Детройт».
А Мэтерс завершает наше интервью словом «Аминь».
