Ройс порассуждал о переходе от андеграунда к мейнстриму и о роли, которую Эминем сыграл в таком переходе для Slaughterhouse.
История супергруппы в последнее время широко и много обсуждается — все благодаря анонсу релиза «Rise and Fall of Slaughterhouse» KXNG Crooked и Джоэлла Ортиса. Сейчас фанаты узнают о четырех рэперах и их отношениях больше, чем когда-либо хотели. Некоторые фанаты также хотят знать, какова была роль Эминема в этой истории.
Подписав контракт с Interscope/Shady Records, группа начала работать над своим дебютным альбомом на крупном лейбле «welcome to: OUR HOUSE». Исполнительным продюсером проекта был Эминем и, к сожалению, он не принес того успеха, на который все надеялись. Итак, считает ли Ройс, что Эм был ответственен за этот провал? Ройс ответил на этот вопрос в своем эфире в Инстаграме, и, похоже, только Эминем винил себя. Ройсу даже пришлось убеждать его перестать чувствовать себя виноватым:
«Виню ли я Маршалла за «OUR HOUSE»? Что ты имеешь в виду? То, как это вышло? Эм вложил свою гребаную душу в «OUR HOUSE». Эм, наверное, вложил в «OUR HOUSE» столько же работы, сколько и я.
У Маршалла было видение «OUR HOUSE», и когда мы выпустили его, фанаты подумали, что он слишком отполирован. Читая отзывы, я многое узнал о том, как артисты склонны подходить к музыке, когда происходит переход от шумного андеграунда к мейнстриму. Мы начинаем подгонять себя под это пространство. И часто этот охват — это то, что слушателям не нравится. Некоторые записи звучат так, как будто вы собираетесь выпустить сингл. Мы можем это слышать, и нам, как правило, не нравятся такого рода записи. Одна вещь, которую я знал о Slaughterhouse и бренде в целом, заключалась в том, что людям нравилась шероховатость. Им нравилась подлинность, им нравилась органичная природа, в которой мы что-то делали. В это было вложено не так уж много сложных приемов. Как только мы добрались до лейбла, об этом стало гораздо больше мыслей. Потому что мы чувствовали себя так, словно мы пришли отыгрываться.
Так что я прекрасно осознаю все ошибки, которые мы допустили в творческом плане, и могу взять вину за многие из них на себя. Что касается Маршалла… Виню ли я его? Я не виню его ни в чем творческом. Я вижу ошибки, которые были допущены, но я сказал ему: не загоняйся об этом. Потому что он чувствовал себя так: «Черт, я слишком много влезал, я слишком много делал». И я такой: «Нет, даже не начинай». Если нужно натянуть шапку лузеров, мы все сделаем это. Мы не собираемся тыкать пальцами. Все было хорошо, когда мы были вместе в студии. Потому что все это было классно. Все было хорошо, когда он был там и делал это. Мы были вместе в студии. Когда там появился «OUR HOUSE», мы все были на кураже. На самом деле винить было некого. Это просто искусство».
