Прошло уже четыре года как Yelawolf выпустил свой альбом. За это время, в промежутках между появлением дебютного альбома Radioactive и нового альбома Love Story, который вышел 21 апреля, Yela выпустил совместный EP с Ed Sheeran и Travis Barker, стал частью объединенного «Shady XV» от Shady Records, записал три микстейпа, самый последний из которых — «Black Fallw» с DJ Paul, релиз которого выпал на Хэллоуин. Но самое важное, за эти четыре года, бывший когда-то в XXL Новичок вырос. История парня из Гадсдена, штат Алабама, с момента выпуска столь популярной записи «Trunk Muzik» в 2010 году, была как американские горки, но, наконец, вернулась в исходную точку в альбоме «Love Story». На этот раз «у Wolf была поддержка Eminem и Paul Rosenberg из Shady Records, но самое важное — они верили в его силы и поддерживали его».
«Мой последний альбом был создан столь стремительно», — говорил Yelawolf в интервью для журнала XXL в прошлом ноябре. — «Это была будто гонка на скорость; торопились собрать, записать и т.д.; приходило в голову множество других идей. К примеру, я приходил в студию, а Lil Jon уже был на записи. И такие вещи всегда случались на протяжении всей записи альбома. Эта компания людей ушла, ее больше нет. После разговора с Маршаллом, совсем недавно, мы просто решили вернуться к истокам. Просто дать мне ключи от студии — которая у них была — я вернусь к альбому и мы возьмем что-то оттуда. Не было больше никого, кто этим еще занимался. Я, продюсеры, музыканты, приглашенные мною. После мы обсуждали запись с Маршаллом и все. Он, вроде как единственно-приглашенный».
Находясь на прошлой неделе в Нью-Йорке, Yelawolf побывал в офисе XXL для разговора о новом альбоме «Love Story», о том, почему это его самая большая гордость, и почему это ему доставляет счастье. 22 апреля 2015 года. Интервью брал Emmanuel C.M.
Мне понравилась совместная с Эминемом композиция «Best Friend». Она станет хитом. Почему Eminem на этой записи, и действительно ли вы — лучшие друзья?
Yelawolf: [Смеется] Мы — нет. Нет, он свой парень, но песня не об этом. Песня о поисках чего-либо и вере во что-то. Я сделал ее чем-то неопределенным по своей цели, чтоб была возможность ее интерпретации. Но это было волнительно. Когда запись была сделана, я понял — это что-то особенное. Я просто скрестил пальцы, отправил ее Эминему и надеялся, что он примет этот вариант, и он принял. Он взорвал этот трек. Это было лучшее завершение для такой песни.
XXL: Финальный продукт был великолепным. Ты был очень мелодичным, а он — очень агрессивным, но это сочетание — прекрасно.
Yelawolf: Я определенно… Это то, как я планировал. Это то, что должно было случиться, по-моему взгляду. Я этого и хотел, быть неожиданными; для меня самого особенно.
Как ты думаешь, какая реакция будет на альбом «Love Story»?
Люди его возненавидят.
Почему?
Yelawolf: Не знаю, я просто дурачусь. Я не знаю, какова будет реакция, да и мне плевать. Если бы я был не уверен на его счет, тогда бы я, возможно, любопытствовал по этому поводу. Но я действительно горжусь альбомом. Я могу уйти на покой после этого альбома, настолько далеко, насколько о том полагают. Но я не собираюсь. Я многое сказал, я многое сделал. Стилистически, я торопился взяться за следующий альбом. Я показал свой потенциал и написал несколько песен, которые бросают вызов всему. Что люди вынесут из этого — зависит от них самих.
Во время концертов очень много новых глаз в толпе, много новых лиц с разных направлений. С одной стороны — ковбойские шляпы, с другой — в стиле кантри, с третьей — люди панк-рока. Marilyn Manson каждый вечер тура отказывалсяся от участия в «’Til It’s Gone». Это своего рода составляющая моей музыки. Это — простор. Это — разные вещи. Это то, чем всему положено быть. Это то, для чего я работаю. Хип-хоп всегда будет центром того, что я делаю. Существует намного больше уровней, которые я должен познать.
В прошлый наш разговор, ты сказал по телефону, что «Love Story» для тебя значит больше, чем твой дебютный альбом.
Yelawolf: В нем [«Radioactive»] меньше рэперских песен, а это — ошибка. Это не значит, что это плохие песни, просто я их не смог продать. Если я не могу продать, я не работаю. Я вынужден в это верить. Ты не можешь верить-не верить в это, ты вынужден это делать. Это может стать хитом, но если я отказываюсь его исполнять, что вы с этим поделаете? И, таким образом, мы ставим крест на этом проекте. Мы должны избавляться от таких людей и идей. Это как «вы все виноваты, это не работает, идите отсюда». Сейчас это только лишь исполнитель и приглашенные им личности. Есть только одна черта у этого альбома. Лишь один вокал, помимо моего — Маршалл и сестры McCrary в «Devil In My Veins». И это все.
Потребовалось достаточно времени, чтобы записать этот LP, верно?
Yelawolf: Ну, это заняло примерно год. Около пять месяцев, чтобы улучшить записанное и войти в нужное для записи русло, было достаточно. Я сделал набор записей, которые были секретными. Они просто были не в тему. Когда мы, наконец-то, привели их в норму, они неплохо зазвучали. Вся эта мешанина заняла примерно год, пока все не было готово к выпуску.
Является ли это самой большой гордостью той работы, которая когда-либо была тобою сделана?
Yelawolf: Это будто завершение полного круговорота. Это мой самый… Да, я люблю этот альбом больше, потому что он хорош и полностью откровенен с людьми. Как «’Til It’s Gone» является переломным для альтернативного рока, транслируемого по радио всех стран. Это сумасшествие. Когда я все это делал, я думал, что ни одно радио мира не возьмется за это. Есть вещи, которые я не знаю наперед. И затем был сингл «America You», и когда я показал Маршаллу «American You», он одобрил и предложил спродюсировать. И когда я узнал, что он одобряет эту музыку и этот стиль, я понял — у меня есть шанс сделать что-то крутое!
Ты говорил, что «Love Story» было сложно делать. Почему?
Yelawolf: Это было реально сложно, особенно уговорить WillPower на абсолютный экстрим с тем, что у него есть. Было трудно найти музыкантов, которые чувствовали бы дух этого альбома. Было трудно найти техников, они меня с ума сводили. Мы решили работать в этом направлении. Во время работы над альбомом все становилось на свои места. Это заняло некоторое время и мои силы, конечно же. Писали, переписывали, не были довольны всем. Я оказывал давление на этот альбом. Я сказал себе, что должен поторопиться с этим альбомом. Я многое возложил на эту работу.
Итак, эта та музыку, которую ты хочешь писать?
Yelawolf: Я всегда был преданным. Если я выбираю этот звук, какой бы ни была моя жизнь сейчас, я буду делать то, чему предан. Это то, что меня здесь держит. Как «Trunk Muzik», хорошо, я здесь, полностью. Это сопровождает меня в течение всей моей работы в Shady Records, действительно; «Trunk Muzik, 0-60» и «Radioactive». Но, с одной стороны, это становится немного беспорядочным, почти как мышиная гонка. Мы забыли музыку, причину, почему это случилось. Ты не можешь ничего поделать, есть композиции на «Radioactive», которые я буду исполнять до конца моей карьеры. Это классика. Мы просто потеряли марку в некоторых вещах и должны были избавиться от этой ситуации.
Отвечая на твой вопрос, да, я делаю музыку, которую хочу делать. Я всегда делаю музыку, которую хочу делать. Я не войду в студию, если я на то не расположен. Сейчас это «Поверь мне, я знаю, что людям во мне нравится». Потому что я лучше всех могу продать это. А ты — не можешь. Я должен идти на сцену и исполнять эту чертову божественную музыку. Я просто решил это делать на сто процентов, благодаря Маршаллу и Полу. К концу дня я все еще вынужден возвращаться к музыке, которую стоит делать. Это не то, будто я могу делать все, что я хочу, просто это было то, что мне нравилось. Потому что я могу винить только себя за то, что случится. Ты действительно не должен оступиться. Я делал музыку, которая мне нравится. Я счастлив, и это круто.
Ты преодолел разрыв между кантри-музыкой и хип-хопом?
Yelawolf: Я это сделал только благодаря тому, что был самим собой. Сделал еще до этого альбома, когда надел шорты Hank Williams на BET, ссылаясь на мою рабочую форму. Я всегда знал, что это то, что делает меня уникальным, это моя связь с тем, что было. Но я не беру ответственности и не участвую в кантри-рэпе. Я люблю кантри-музыку, неукрощенную, необработанную, хороший блюграсс-стиль.
Поделись со мной информацией о Slumerican.
Yelawolf: Slumerican начиналось как тату. Это игра слов; американские трущобы, Slumerican на спине, на ноге, «плохой гражданин» — на другой. Это была шутка. Когда я бежал от полицейских, они могла прочитать то, что было написано на ногах. Я сделал это тату просто как шутку. Но постепенно Slumerican стал для меня термином, который мог описать кое-что важное для меня. Я стал связывать некоторые вещи с этим термином. Позже это выросло в семью и движение.
Ты кажешься действительно счастливым.
Yelawolf: Я на седьмом небе. Я действительно счастлив. У моих детей есть еда, я могу заплатить по счетам. Я делаю музыку, которую хочу делать. У меня есть свой собственный Харлей, Чеви. Да будет рок-н-ролл. Я готов.
Читайте большой обзор альбома Love Story
